История государства Российского - Страница 199

199

Сие дело, внушенное отчаянием, изумило Орду. Моголы думали, что вся Россия готова восстать и сокрушить свои цепи; но Россия только трепетала, боясь, чтобы мщение Хана, заслуженное Тверитянами, не коснулось и других ее пределов. Узбек, пылая гневом, клялся истребить гнездо мятежников; однако ж, действуя осторожно, призвал Иоанна Данииловича Московского, обещал сделать его Великим Князем и, дав ему в помощь 50000 воинов, предводимых пятью Ханскими темниками, велел идти на Александра, чтобы казнить Россиян Россиянами. К сему многочисленному войску присоединились еще Суздальцы с Владетелем своим, Александром Васильевичем, внуком Андрея Ярославича. Тогда Князь Тверской мог умереть великодушно, или в славной битве, или предав себя одного в руки Моголов, чтобы спасти подданных; но сын Михаилов не имел добродетели отца. Видя грозу, он пекся единственно о собственной безопасности и думал искать убежища в Новегороде. Туда ехали уже Наместники Московские: граждане не хотели об нем слышать. Между тем Иоанн и Князь Суздальский, верные слуги Узбековой мести, приближались ко Твери, несмотря на глубокие снега и морозы жестокой зимы. Малодушный Александр, оставив свой добрый, несчастный народ, ушел во Псков, а братья его, Константин и Василий, в Ладогу. Началось бедствие. Тверь, Кашин, Торжок были взяты, опустошены со всеми пригородами; жители истреблены огнем и мечем, другие отведены в неволю. Самые Новогородцы едва спаслися от хищности Моголов, дав их послам 1000 рублей и щедро одарив всех Воевод Узбековых.

[1328 г.] Хан с нетерпением ожидал вести из России: получив оную, изъявил удовольствие. Дымящиеся развалины Тверских городов и селений казались ему славным памятником Царского гнева, достаточным для обуздания строптивых рабов. В то же время казнив Рязанского Владетеля, Иоанна Ярославича, он посадил его сына, Иоанна Коротопола, на сей кровию отца обагренный престол и, будучи доволен верностию Князя Московского, дал ему самую милостивую грамоту на Великое Княжение, приобретенное бедствием столь многих Россиян.

Описав следствия Георгиевой кончины, обратим внимание читателя на южные области России. Быв некогда лучшим ее достоянием, с половины XIII века они сделались как бы чужды для нашего северного отечества, коего жители брали столь мало участия в судьбе Киевлян, Волынян, Галичан, что Летописцы Суздальские и Новогородские не говорят об ней почти ни слова; а Волынский не доходит до времен, наиболее любопытных важностию происшествий, когда народ бедный, дикий, платив несколько веков дань России и более ста лет умев только грабить, сведал от нас и Немцев действия военного и гражданского искусства, в грозном ополчении выступил из темных лесов на феатр мира и быстрыми завоеваниями основал державу именитую. Говорим о Литве, уже сильной при Миндовге и Тройдене, но еще гораздо сильнейшей при Гедимине. Сей человек, разума и мужества необыкновенного, был Конюшим Литовского Князя Витена или, вероятно, Буйвида: злодейски умертвив Государя своего, он присвоил себе господство над всею землею Литовскою. Немцы, Россияне, ляхи скоро увидели его властолюбие. Гедимин искал уже не добычи, но завоеваний - и древнее Пинское Княжение, где долго властвовали потомки Святополка-Михаила, было силою оружия присоединено к Литве. Союзы брачные служили ему также способом приобретать земли. Выдавая дочерей за Князей Российских с одним благословением, он требовал богатого вена от сватов: дозволил сыновьям, Ольгерду и Любарту, креститься; женил первого на Княжне Витебской, а второго на Владимирской: Ольгерд наследовал по смерти тестя всю его землю; а Любарт получил Удел в Волыни. Юрий Львович, Галицкий и Волынский, скончался около 1316 года: ибо в сие время уже господствовали там Андрей и Лев, вероятно сыновья его, коих имена известны нам единственно по их сношениям с Немецким Орденом и которые в грамотах своих назывались Князьями всей Русской земли, Галицкой и Владимирской. Один из сих Князей, как надобно думать, был и тестем Любартовым: Историк же Литовский именует его Владимиром, рассказывая следующие обстоятельства:

«Опасаясь властолюбивых замыслов Гедимина, Князья Российские, Владимир и Лев, хотели предупредить их, и в то время, как он воевал с Немцами, напали на Литву. Владимир опустошил берега Вилии: Лев взял Брест и Дрогичин, бывшие тогда уже во власти Гедиминовой. Сей мужественный витязь, в 1319 году победою окончив войну с Орденом, немедленно устремился на Владимир (где княжил тесть Любартов). Под стенами оного началася битва, в коей Татары стояли за Российского Князя против Россиян: ибо Гедимин имел полочан в своем войске, а Князь Владимирский наемную Ханскую конницу. Густые толпы Литовцев редели, осыпаемые стрелами Татарскими; но Гедимин, поставив в ряды пехоту, вооруженную пращами и копьями, обратил Моголов в бегство. Россияне замешались. Тщетно жены и старцы, зрители битвы, с городских стен кричали им, что она решит судьбу отечества: Князь Владимир, оказав мужество, достойное Героя, пал в сражении, и войско, лишенное бодрости, рассеялось. Город сдался. Гедимин, поручив его своим Наместникам, спешил к Луцку, откуда Лев, устрашенный несчастием Владимира, бежал к Брянскому Князю, Роману, своему зятю: граждане не оборонялись, и победитель, изъявляя благоразумную кротость, уверил всех Россиян в безопасности и защите. Утружденное войско его отдыхало целую зиму. Наградив щедро Полководцев, он жил в Бресте и готовился к дальнейшим подвигам.

Как скоро весна наступила и земля покрылась травою, Гедимин с новою бодростию выступил в поле, взял Овруч, Житомир, города Киевские и шел к Днепру. В Киеве властвовал Станислав, один из потомков Св. Владимира: он имел время призвать Моголов, соединился с Олегом Переяславским, с изгнанным Князем Луцким Львом, с Романом Брянским; верстах в 25 от столицы, на берегу Ирпени, встретил неприятеля и долго спорил о победе; но отборная дружина Литовская, ударив сбоку на Россиян, смяла их. Олег положил голову на месте битвы: Лев также. Станислав и Роман ушли в Рязань; а Гедимин, отдав всю добычу воинам, осадил Киев. Еще жители не теряли надежды и мужественно отразили несколько приступов; наконец, не видя помощи ни от Князя Станислава, ни от Татар и зная, что Гедимин щадит побежденных, отворили ворота. Духовенство вышло со крестами и вместе с народом присягнуло быть верным Государю Литовскому, который, избавив Киев от ига Моголов, оставил там Наместником племянника своего, Миндова, Князя голшанского, Верою Христианина, и скоро завоевал всю южную Россию до Путивля и Брянска».

199