История государства Российского - Страница 387

387

Хваля ясность, простоту наших законов и суда, не имевших нужды ни в толкователях, ни в Стряпчих - не менее хваля и Василиеву любовь к справедливости - иноземцы замечали, однако ж, что богатый реже бедного оказывался у нас виновным в тяжбах; что судьи не боялись и не стыдились за деньги кривить душою в своих решениях. Однажды донесли Василию, что судья Московский, взяв деньги с истца и с ответчика, обвинил того, кто ему дал менее. Великий Князь призвал его к себе. Судья не запирался и с видом невинного ответствовал: «Государь! я всегда верю лучше богатому, нежели бедному», разумея, что первому менее нужды в обманах и в чужом. Василий улыбнулся, и корыстолюбец остался по крайней мере без тяжкого наказания. - Не только законодательная, но и судная власть, как в самую глубокую древность, принадлежала единственно Государю: все другие судьи были только его временными или чрезвычайными поверенными, от Великокняжеских Думных советников до Тиунов сельских. Государь нередко уничтожал их приговоры. Они не могли лишить жизни ни крестьянина, ни раба или холопа. Мирская власть наказывала и Духовных. Иногда Митрополит жаловался на уголовных судей, которые приговаривали Священников к кнуту и к виселице; судьи отвечали: «Казним не Священников, а негодяев, по древнему уставу наших отцев». - В сочинении Иовия и Герберштеина находим первое известие о жестоких судных пытках, коими заставляли у нас преступников виниться в их злодеяниях: воров били по пятам; разбойникам капали сверху на голову и на все тело самую холодную воду и вбивали деревянные спицы за ногти. Обыкновение ужасное, данное нам Татарским игом вместе с кнутом и всеми телесными мучительными казнями.

Торговля сего времени была в цветущем состоянии. К нам привозили из Европы серебро в слитках, сукна, сученое золото, медь, зеркала, ножи, иглы, кошельки, вина; из Азии шелковые ткани, парчи, ковры, жемчуг, драгоценные каменья; от нас вывозили в Немецкую землю меха, кожи, воск; в Литву и в Турцию меха и моржовые клыки; в Татарию седла, узды, холсты, сукна, одежду, кожи, в обмен на лошадей Азиатских. Оружие и железо не выпускалось из России. В Москву ездили Польские и Литовские купцы; Датские, Шведские и Немецкие торговали в Новегороде; Азиатские и Турецкие на Мологе, где существовал прежде Холопий городок и где находилась тогда одна церковь. Сия ярмонка еще славилась своею знатною меною. Иноземцы обязывались показывать товары свои в Москве Великому Князю: он выбирал для себя, что ему нравилось; платил деньги и дозволял продажу остальных. Пряные зелия, шелковые ткани и многие иные вещи были у нас дешевы в сравнении с их ценою в Германии. Лучшие меха шли из земли Печорской и Сибири. Платили иногда за соболя 20 и 30 золотых флоринов, за черную лисицу (употребляемую на Боярские шапки) пятнадцать. Весьма уважались и бобры: ими опушивали нарядные платья. Волчьи меха были дороги, рысьи дешевы. Горностай стоил три или четыре, белка две деньги и менее. - С товаров ввозимых и вывозимых брали в казну пошлины, семь денег с рубля, а за воск четыре деньги с пуда сверх цены оного. Россия считалась в Европе землею изобильнейшею диким или бортевым медом. - Монастырь Троицкий в Смоленской области, на берегу Днепра, был главным пристанищем для купцев Литовских: они жили там в гостиницах и грузили товары, покупаемые ими в России для отправления в их землю. - Некоторые места особенно славились своими произведениями для внутренней торговли: например, Калуга деревянною, красивою посудою, Муром вкусною рыбою, Переславль сельдями, а еще более Соловки, где находились лучшие соляные варницы. - Многие судоходные реки облегчали перевоз товаров; но Россия еще не имела морей, кроме Северного океана, к коему она примыкала своими полунощными хладными пустынями. Иногда небольшие суда ходили от устья Двины Белым морем мимо Святого Носа, Семи островов и Шведской Лапландии в Норвегию и в Данию. Сим путем Датский Посол возвращался из Москвы в Норвегию с нашим толмачом Истомою. Другой толмач, именем Власий, плыл Сухоною, Югом и Двиною до Белого моря, чтобы ехать оттуда в Копенгаген. Сие плавание считалось весьма опасным и затруднительным: купцы Скандинавские не смели вверять оному своих товаров и держались Новагорода. - Любопытно знать, что Россияне уже имели тогда сведение о Китае и думали, что можно Северным океаном достигнуть берегов сей отдаленной Империи.

В России ходили серебряные и медные деньги: Московские, Тверские, Псковские, Новогородские; серебряных считалось 200 в рубле (который стоил два червонца), а медных пул 1200 в гривне. Новогородские деньги имели почти двойную цену: их было только 140 в рубле. На сих монетах изображался Великий Князь, сидящий в креслах, и другой человек, склоняющий пред ним голову; на Псковских голова в венце; на Московских - всадник с мечом: новые были ценою в половину менее старых. Золотые деньги ходили только иностранные: Венгерские червонцы, Римские гульдены и Ливонские монеты, коих цена переменялась. - Всякий серебреник бил и выпускал монету: правительство наблюдало, чтобы сии денежники не обманывали в весе и чистоте металла. Государь не запрещал вывозить монету из России, однако ж хотел, чтобы мы единственно менялись товарами с иноземцами, а не покупали их на деньги. - Вместо нынешнего ста, обыкновенным торговым счетом было сорок и девяносто, говорили: сорок, два сорока, или девяносто, два девяноста, и проч.

Успехи торговли более и более умножали доходы Государевы. Современники славят богатство и бережливость Василия. Главная казна его хранилась на Белеозере и в Вологде, как в безопаснейших и недоступных для неприятеля местах, окруженных лесами и болотами непроходимыми. «Удивительно ли, пишут иноземцы, что Великий Князь богат? Он не дает денег ни войску, ни Послам и даже берет у них, что они вывозят драгоценного из чужих земель: так Князь Ярославский, возвратясь из Испании, отдал в казну все тяжелые золотые цепи, ожерелья, богатые ткани, серебряные сосуды, подаренные ему Императором и Фердинандом Австрийским. Сии люди не жалуются, говоря: Великий Князь возьмет, Великий Князь и наградит». Не тем, без сомнения, Иоанн и Василий богатели, что не давали серебром жалованья войску (ибо поместья стоили серебра), и не тем, что брали иногда у Послов вещи, которые им отменно нравились; но мудрою бережливостию, точным соображением предприятий с государственными способами, запасом на случай нужды: правило важное для благоденствия Держав. Карл V с сокровищами Нового Света часто не имел денег, а Великие Князья наши могли хвалиться богатством, издерживая менее, нежели получая.

387